Связанные зоной - Страница 13

Предложив гостям располагаться в легких трубчатых креслах, обтянутых желтой тканью, дед Ефим скрылся за перегородкой и принялся там греметь какой-то посудой.

Виктор тем временем подтянул к себе длинный столик на гнутых ножках и начал разгружать пакеты, принесенные с собой. Как Геннадий пояснил Леониду ранее, к «обкатчикам» с пустыми руками не ходят — традиция.

Вскоре из-за перегородки появился хозяин, неся в обеих руках поднос с большой глиняной кастрюлькой, в которой томился самодельный травяной чай, стопкой глиняных же пиал и вазочками с вареньем и медом.

Чаепитие удалось на славу. О предстоящих делах не говорили. Обсуждали погоду, последние городские сплетни и новые ограничения, которые власти собирались ввести для жителей призонных городов уже со следующего года. Дед Ефим оказался добрейшей души человеком, и некоторая настороженность Леонида, появившаяся после тщательного инструктажа Геннадия о том, как себя вести в гостях у строгого старика, растаяла, как кубик льда, случайно попавший в стакан горячего чая.

В какой-то момент разговор вдруг зашел об артефактах — чудных вещах, порожденных аномалиями Зоны.

— Хоть бы один своими глазами увидеть, — мечтательно сказал Леонид. — Говорят, кто хоть раз увидал настоящий артефакт, а тем более потрогал его руками, изменится и уже никогда не сможет стать прежним. Неужели так и есть?

— Давай попробуем, — лукаво улыбнулся дед Ефим, легко поднялся со своего кресла, одним ловким движением сорвал желтую шелковую ткань с небольшой полки, подвешенной в самом темном углу, и взял продолговатый слиток, словно скрученный из толстых полупрозрачных янтарных веревок.

У Мякишева перехватило дыхание:

— Ух ты! Красота-то какая! Это что? Янтарь? Он что, светится изнутри?

— Нет, конечно, — посмеиваясь сказал старик. — Это мед-слеза. Самый настоящий артефакт. Ты не смотри, что во всю ладонь, — она легче пуха. Вот подержи.

Художник, затаив дыхание, принял из рук деда Ефима желтый, почти невесомый кусок чего-то теплого, лучистого и почти живого. Внутри вдруг что-то перевернулось, на душе стало спокойно и радостно. В ушах едва слышным переливом зазвенели легкие серебряные колокольчики.

— Вижу, признала она тебя, — одобрительно покивал дед Ефим, забирая артефакт с ладони Леонида. — Только нельзя ее долго в руках держать. Потом расстаться с ней не сможешь.

— Вот это вещь, — восхищенно произнес Мякишев.

— Пора бы уже и к делу перейти, — сказал вдруг старик. — Начнем с простого — покажу тебе обычную сталкерскую куртку. Ломик, примерь, на тебе буду показывать.

Виктор не спеша натянул через голову серо-зеленую свободную куртку, похожую кроем на полевую военную форму.

— Что-то у нее капюшон маловат, — авторитетно заявил художник.

— Это чем же он тебе не угодил? — удивленно спросил дед Ефим.

— Так я ж видел изображения сталкеров до приезда сюда, — охотно пояснил Леонид. — Капюшон должен быть большим, и носить его надо, низко надвинув на глаза. Тогда человеку не страшен радиоактивный дождь, да и узнать его сразу будет трудно.

Первым заржал Геннадий, чуть позже низким басом захохотал Виктор. Дед Ефим вторил им мелким старческим дребезжащим смешком.

— Это как же ты по Зоне пойдешь, если у тебя уши будут тряпкой занавешены? — отсмеявшись, спросил дед Ефим. — А дождь — кто же ходит под радиоактивным дождем? От него сразу прятаться надо. Погоди-ка. Я, кажется, припоминаю что-то такое. Видел вроде такую картинку. Там еще нарисован тип с диким таким взглядом из-под капюшона. Будто на гвоздь только что присел.

— Точно, — встрял Виктор. — Плакат же продавали такой. Там дурачок какой-то в капюшоне грозным казаться хотел, а получился похожим на мародера Васю.

Все трое снова загоготали, но кто такой мародер Вася, Мякишев выяснить не успел: дед Ефим вдруг нахмурился и быстро осадил остальных:

— Ржать в другом месте будете, а здесь нечего! Вот смотри, Леня, это ультразвуковая граната. Ее можно положить в этот карман — очень удобно доставать. Это не граната в привычном смысле слова — скорее многоразовое устройство для генерации ультразвука. Работает на топливном элементе. Топливо горит — толкает воздух сквозь набор специальных пищалок. Помимо самого ультразвука, пищит и обычным писком, чтоб человеку было слышно, действует она еще или уже нет.

— И зачем она нужна?

— Мутантов отпугивать и дезориентировать — они почти все отлично ловят ультразвук.

Прошло три часа. Куртка на Викторе покрылась таким количеством навесного и убранного в многочисленные карманы снаряжения, что казалось, будто в психиатрической клинике один из пациентов изображает елочку на Новый год. Под конец этой длинной лекции Леониду сказали, что, конечно, все это оборудование одновременно в Зону не берется, после чего разрешили отдохнуть минут двадцать.

Леонид развалился в кресле и лениво обдумывал планы на вечер, когда дед Ефим, до этого просто изредка посматривавший на него с любопытством, вдруг спросил:

— Нравится здесь?

— Очень, — искренне ответил художник. — Просто замечательно.

— Ну и прекрасно, — улыбнулся дед Ефим. — Здесь и переночуешь.

— Что? — удивился Мякишев. — Ночевать? Зачем?

— Как это — зачем? — удивился в свою очередь старик. — С утра нам Гена с Витьком помогут заброситься и отвалят. А мы пойдем посмотрим, как там наша старая знакомая.

— Какая знакомая? — растерянно спросил Леонид.

— И правда — Мякиш, — совершенно не в тему засмеялся дед Ефим. — Подходит. Пусть так и будет. А знакомая — это та, навестить которую хотят все, решаются немногие, а возвращаются из гостей единицы.